— Мы ждали вас, Остин. Расскажите же вашу сладостную речь, — воскликнули хором люди из толпы.
— Да будет так, раз изволили вы! — Ответил Остин. — Я знаю, для многих из вас это будет неожиданно, но теперь вы все — братья и сёстры! Вы все идёте к одной цели с этих самых пор! Не замечали друг друга, возможно, презирали и ненавидели, сейчас же простите друг друга за всё и возлюбите.
После этих слов людям показалось, что мир стал гораздо ярче и выразительнее, как будто сон, и точно так же стал несколько нереальнее. Возгласы других людей, свет фонарей, общая суета — всё стало на порядок более вымышленным, не настоящим.
Люди смотрят друг на друга в надежде понять, чем же закончится речь. Ещё сегодня утром они считали себя последователями абстрактной идеи и жили в неизвестности, не зная, что будет завтра. Сейчас для них всё решено: Остин — их идея, Остин — их путь, а они — опора сами себе на этом пути с этой идеей. Три неоспоримые истины. Так культ начал складываться в единое целое.
— Я готов поведать вам нечто ещё более завораживающее, — продолжил мужчина, — мы можем многое. Мы можем всё, что захотим, и я не шучу. Например, я могу заставить вас взлететь, могу обратить камень в цветок или остановить поезд на ходу.
Люди не восприняли его всерьёз, думая, что это обычная мотивационная речь. Но когда улица сотряслась от выстрела из снайперской винтовки, все резко обратили внимание на Остина: он ровно и статно стоял перед всеми, невредим и неколышим. Пуля угодила ему в голову, однако она ничего не сделала ему. Остин гордо вытащил пулю изо лба, прицелившись, он метнул её обратно в стрелка, находившегося на высших этажах здания напротив. Люди восторженно аплодировали.
На всём этом приторном фоне, на крыше соседнего здания стояли недоумевавшие и растерянные оперативники ГОК: их миссия была провалена. Скульптор реальности, сошедший с ума и погрязший в своём детском самолюбии, захватил власть над вашингтонской толпой. Они всё продолжали аплодировать, и смотрелось это пугающе.
— Мерзость, — тихо отозвался один из вояк.
— Но знайте: вы можете многое, но я всегда могу больше, — продолжил мрачным голосом Остин.
— Фонд уже прислал нам подкрепление, – объявил командир. — Запомните: действуете слаженно, не перечьте им. Они знают, что делают. По моей команде перемещаетесь на два этажа ниже и затем стреляете. Сделайте так, чтобы вас не заметила ни единая душа. Заметили — стреляйте без предупреждения.
Остин возвысился над всеми, пока толпа зевак одаривала его почётом и безмерным трепетом. Он знал, что в этом мире абсолютно ничто не может с ним сравниться, ведь он сам приложил к этому руку. Старый мир для него умер, как и для любого другого Скульптора Реальности, новый же мир для него — он сам.
— Альфа-1 на месте, приём, — донеслось из рации на груди командира.
— 3562 "Мотор" на позиции. — Ответил командир. — Ждём вашего сигнала, приём.
— Принято. Начинаем.
Пара человек из группы надела ПНВ: еле видные вдалеке солдатики побежали через переулки между зданий к месту скопления почитателей. Ровным строем, они двигались скрытно, и при этом быстро, словно муравьи. Они привыкли к такому передвижению.
— "Мотор", приближаемся к цели, приём.
— Принято, встаём на доп. позицию, — командир обратился к сокомандникам, — спускаемся. Ещё раз: если кого встретите, стреляйте в упор.
Оперативники, и Фонда, и ГОК, были на взводе. Любой шорох мог заставить их нажать на курок, поэтому нужно было держать себя в руках.
Приборы COLLICULUS были всего у двух человек: одного с дробовиком и у второго со снайперской винтовкой, вроде той, из которой Остину прилетела пуля. Приборы сильно помогали в операциях: ярко выделенный цветной силуэт не заметит лишь безглазый. Беда была в том, что остальным оперативникам приходилось передвигаться тише мышей, ожидая команды впереди идущего танка.
Отряд ГОК спустился на этаж ниже. Обстановка для них здесь была самая подходящая: людей нет, света мало, много мебели, которой можно укрыться.
— Командир, — эхом пошло от стен офиса, — «Альфа-1» вообще знает, с кем имеет дело?
— Вполне. И это очень тупой вопрос, Фибра. Фонд держит зелёных в таких условиях, что Алькатрас для них это спасение, — умиротворённым голосом произнёс командир.
— Не знаю, этот зелёный был знаком с историями всех остальных зелёных. С тем, как их убивали, с тем, что использовали при их убийстве…
— Отлично, — отрезал командующий, — от того будет приятнее его убивать.
Фибра отошёл от остальных и посмотрел в окно. Остин всё так же нёс какую-то чепуху своим обожателям, и теперь начал показывать фокусы: он поднял один из автомобилей и подкинул его в воздух. Владельцу автомобиля это не понравилось.
— Стой, бестолочь! — Заорал из толпы седой мужчина. — Положи, твою же матерь, на место!
Фибра приготовился к лазерному шоу из глаз зелёного.
— Сэр, вам не нравится это чудо?
— Поставь машину на место, — по слогам произнёс мужчина.
— Но я всего-лишь хочу показать вам, что вы можете так же! Попробуйте!
— Чё ты…
Остин поднёс машину её владельцу. Тот, как ни в чём не бывало, поднял её.
— Я же говорил! — Торжественно объявил Остин.
— Супермен, ну ты даёшь.
Фибра не слышал, что они говорили, но понимал, что это очередное показушное чудо. Но внезапно седой мужчина потерял свои силы и машина рухнула прямо на него. По телу оперативника прошла дрожь.
— Это бывает тогда, когда вы не верите в чудо. Верьте в него, и вас не задавят обстоятельства серой жизни.
Команда подготовилась к тауматургической телепортации. Ритуал был начат, оперативники начали читать заклинания. Из их ртов лилась словно бы не речь, а нечто между потоком воды и бессмысленным бредом, от которого, правда, тяжело абстрагироваться.
— Циркуляр, завершай песнопение, — приказал командир.
Солдат закончил читать и начал жестикулировать. В голове у присутствующих появился неприятный звон от резко наступившей тишины. Вокруг группы начал нагреваться воздух.
— Дружище, как поспал? — спросил бородатый мужчина, стоявший над Остином.
— Да так… Опять голова болит.
— У нас сейчас опять полевая работа будет. Перехват Зелёного.
— Боже, — еле прозвучало из уст Остина.
— Знаешь, как я не хочу переть к нему? Хоть убей, они все как на подбор одинаковые, скучные какие-то типы, — с ухмылкой сказал мужчина. — Ну понял, да? Типы, типы…
— Посмотрим, что будет на этот раз. Кегля, не забыл, что нам дадут новые препараты?
Кегля уже ушёл, не услышав обращение.